Mondelez установило максимальную отсрочку по оплате агентских вознаграждений – 120 дней

Через неделю после того, как крупнейший рекламодатель мира компания Procter & Gamble объявила, что растянет по времени выплаты агентских вознаграждений до 75 дней, другой производитель товаров массового потребления – Mondelez – решил пойти еще дальше и увеличить этот срок до 120 дней

Представители рекламного бизнеса осуждают эту практику, говоря о том, что она граничит с неэтичностью. Но также они говорят и о том, что чувствуют собственную беспомощность, выступая против крупных игроков с серьезными рекламными бюджетами и работой с множеством агентств.

Агентства, может, и желают начать откровенную дискуссию на данную тему с рекламодателями, но, они в свою очередь обязаны были прирастить сроки оплаты услуг собственных поставщиков. Исходя из убеждений рекламодателей, это или дает конкурентноспособное преимущество, или не позволяет сопернику заполучить его.

«Мы ведем поочередные поиски вариантов увеличения эффективности и пытаемся сделать лучше процесс работы на глобальном уровне, – говорится в заявлении Mondelez. – Повышение сроков выплат дозволит нам соответствовать требованиям нашей проф сферы деятельности и обоснует, что мы ведем конкурентную борьбу на добросовестных критериях, увеличивая прозрачность и предсказуемость процессов выплат». Компания отмечает, что перебегает на 120-дневный срок выплат со всеми своими поставщиками маркетинговых услуг, а не только лишь с агентствами.

На конференции Mirren New Business в Нью-Йорке тема роста сроков платежей была самой обсуждаемой. В рамках одной из обсуждений глава независящего маркетингового агентства произнесла, что убеждена – все будет только ужаснее. На вопрос, чем она может обосновать свою убежденность, она ответила, что один из ее клиентов уже уведомил агентство о том, что собирается прирастить сроки выплат до 120 дней. Директор агентства боится, что повышение и этого срока до 150 дней является только вопросом времени. В потенциале это значит, что рекламщики будут добиваться от агентств работать практически безвозмездно в протяжении четырех-пяти месяцев.

Наращивать сроки оплаты компании начали еще в 2009 году, переживая последствия рецессии. Посреди ведущих рекламодателей, спровоцировавших это повышение, были AB-InBev и Johnson & Johnson. И в те времена, когда бизнес в мире переживал экономический кризис, агентства были более понимающими в отношении сложной денежной ситуации собственных клиентов. Но на данный момент, четыре года спустя, агентства говорят, что на их опять желают нажать.

Возрождение этой тенденции стало предпосылкой возникновения напряжения меж агентствами и клиентами, что портит и без того сложные дела. Словечко, которое сейчас нередко можно услышать в дискуссиях служащих маркетинговых агентств у офисного кулера, – «издевательство».

«Мы длительное время сдерживали наши цены, и, кажется, людям это понравилось, – гласит глава 4A Нэнси Хилл. – Нас попросили сразу играть роли страховой компании и банка, а это не наша работа. Отныне почтение клиентов к агентствам начало быстро исчезать».

На прошлой неделе P&G предложила Хилл обсудить ситуацию с главами компании. Но Хилл ощущает, что у нее связаны руки – с учетом того, что торговые ассоциации не могут предлагать свои законопроекты и заниматься активной самозащитой, так как это может быть расценено как нарушение антимонопольной политики.

«Обидно созидать происходящее, – гласит Хилл. – Стоило P&G объявить о нововведении, как эта дорога открылась и для всех остальных».

Агентства говорят, что финансовое здоровье маркетингового мира находится под опасностью, в особенности в случае малеханьких агентств. И хотя это может помешать и огромным компаниям, их доходы и договоры с большими рекламодателями ставят их в положение лучше. Все же, все без исключения агентства боятся, что повышение сроков оплаты со стороны клиентов сумеет воздействовать на их способность выплачивать заработную плату персоналу. Также они волнуются о цепной реакции, которая приведет к тому, что агентства будут не в состоянии оплачивать труд собственных поставщиков услуг – производственных компаний, студий и фрилансеров.

«Продакшн работает совершенно не потому что другие, так как здесь мы ведем речь о больших суммах, выплачиваемых за работу, сделанную в очень сжатые сроки, – гласит глава Ассоциации независящих маркетинговых продюсеров Мэтт Миллер. – Обычно договоры с производственными компаниями заключаются за некоторое количество дней либо, что почаще, недель до начала проекта, и средства на их начинают уходить в ту же секунду. И это полностью обычная ситуация – выплатить сходу 50-70% цены работы еще до того, как она началась. Это долголетний эталон индустрии».

Миллер отмечает, что эта практика нужна для того, чтоб производственные компании могли оплатить услуги собственных поставщиков, и арендовать такие, к примеру, вещи, как свет и камеры. Более того, выше 60% всего бюджета во время съемок ролика отчаливает фрилансерам, труд которых в большинстве штатов согласно законодательству должен оплачиваться в течение пары недель. Представители профсоюзов уже начали звонить в Ассоциацию с вопросами о том, как скажется на их нововведение.

«Исторически производственные компании никогда не занимали средств и не брали короткосрочные кредиты. У их нет ресурсов либо кредитных линий, и нет ни одной компании, которая могла бы без утрат пережить текущую ситуацию», – гласит Миллер.

Сейчас как минимум один консультант  – Джоанна Дэвис – посоветовала агентствам начать играть агрессивно и отрешиться от новых правил оплаты, навязываемых рекламодателями. «Вы изумитесь тому, как очень они в итоге сумеют прогнуться и какие исключения сумеют сделать», – добавляет она.

В любом случае, согласиться на нововведение со стороны клиентов – это худшее, что в состоянии сделать агентства и производственные компании. И заморочек в наиблежайшие годы только прибавится, если другие рекламщики последуют примеру глав P&G.