National Geographic: теперь у нас есть «глаза» в Украине

125 лет назад в США вышел первый номер журнала Национального географического общества. Сегодня издание National Geographic, которое является вершиной профессиональных устремлений для фотографов со всего мира, выходят почти в 40 странах. Исполнительный вице-президент Общества Терри Адамсон приехал в Киев, чтобы представить выход украиноязычного журнала National Geographic. 

ВВС Украина: Чем отличается украинское издание от предыдущих 38 языковых версий National Geographic?

Во-1-х, оно выходит на украинском языке. Это большая разница, National Geographic распространился на Украину. Для нас это значимая разница, и мы очень рады этому.

Но в остальном украинский журнальчик таковой же, как и другие языковые издания?

Нет, он будет другим. Отчасти из-за того, что для заполнения мы будем выбирать некие местные материалы. Этим будет заниматься наш местный партнер – Sanoma – имеющий опыт работы в этой стране. А их материнская компания является также нашим партнером в бывших русских республиках. И для National Geographic полностью естественно и комфортно [работать с таким партнером].

Вы работаете исполнительным вице-президентом National Geographic с 1998 года. Как поменялся журнальчик за этот период времени?

За прошедшие 15 лет произошла значимая эволюция. К тому времени мы были только английскими, а сейчас у нас 39 местных изданий на различных языках. И это, по моему воззрению, увеличивает National Geographic в том, кто мы такие и как мы делаем нашу работу практически бессчетным количеством методов.

Когда мы выходили на британском, была одна аудитория, но сейчас мы присутствуем в мире, и это принуждает нас быть более глубокими и поболее утонченными. 39 пар «глаз» и «ушей», которые у нас есть по всему миру, значительно усиливают нашу производительность как организации.

39 языковых изданий. Значит ли это, что для вас пришлось каким-то образом поменять редакционную политику, чтоб приспособиться к этой новейшей, глобальной аудитории?

Идет речь быстрее не об изменении политики, а о том, что у нас сейчас больше ресурсов и наша аудитория поменялась, она стала более требовательной.

Приведу пример. Когда я только устроился сюда работать, помню, мы в Вашингтоне делали историю об Альпах. И наши европейские партнеры смеялись над этой историей, так как они знали еще больше об Альпах, и пошевелили мозгами для себя, что эту историю написали высококлассные люди из Вашингтона для американской аудитории. И когда мы услышали критику от собственных собственных партнеров в Германии, Италии, Франции, наших редакторов потрясло, что их продукт окрестили очень облегченным, очень поверхностным.

Для редакторов это был вызов: приспособиться к тому, что они больше не пишут только для американской аудитории. Они пишут для глобальной аудитории. Сейчас у нас есть люди в Германии, Италии, Франции – люди, которые живут рядом с Альпами и которые могут придать глубину и авторитетность этой истории.

Ваш журнальчик всегда был аполитичным. Даже во время «холодной войны» вы всегда старались концентрироваться быстрее на культурных и соц качествах, чем на политических …

Мы и на данный момент стараемся быть аполитичными. И это то, чего люди ждут от нас.

Думаю, одна из обстоятельств, почему мы такие удачные в различных политических критериях и в различных странах – это то, что нас лицезреют как аполитичных, добросовестных, стремящихся к точности и достоверности.

Мы не являемся организацией, которая занимается пропагандой, мы не говорим, что нам необходимо подписать таковой и таковой контракт, чтоб достигнуть такой-то цели. Но мы, возможно, напишем об этом договоре и опишем все «за» и «против», дав людям информацию и позволив им сделать выбор без помощи других.

Одна из миссий National Geographic, равно как и ВВС – это учить. Но нет ли у вас более амбициозной цели – поменять мир?

Наша первичная миссия, сформулированная 125 годов назад, – это копить и распространять географические познания.

Не так давно мы заявили, что наша миссия также – побуждать людей волноваться о планетке. Это приблизительно тот же девиз, но более современный, более настроенный на действие. И совершенно не так давно на наши продукты добавили новейшую строчку: «Знать мир – означает поменять мир».

К примеру, пару лет вспять мы спонсировали экспедицию Megatransect величавого ученого, заступника природы Майкла Фея. Это был поход вдоль африканского побережья с конечной точкой в Габоне. В течение практически года он писал о собственном путешествим. Мы публиковали статьи и сняли телевизионный документальный кинофильм об этом. Мы ведали о том, как заготовка леса уничтожает дождевые леса, тропические заросли, среду обитания слонов. Президент Габона Али Бонго увидел статью и документальный кинофильм и распорядился высвободить гигантскую местность страны, чтоб сделать там государственный парк под защитой страны.

Не сомневаюсь, много украинских фотографов очень бы желали узреть свои снимки на страничках National Geographic. Каким требованиям они должны соответствовать, чтоб удовлетворить редакторов в Вашингтоне?

Это очень трудно, к этому стремятся наилучшие папарацци мира. Но мы всегда ищем наилучших фотографов, которые могут привнести нам дополнительную глубину.

Есть ряд примеров, когда местные издания журнальчика публиковали местных фотографов, их работы получали популярность и они становились фотографами для изданий National Geographic по всему миру.

Поиск талантов – это часть нашей каждодневной работы, но я бы не желал сбивать людей с толку, говоря, что есть некий чрезвычайный эталон, которого необходимо придерживаться.

К счастью, мне не приходится принимать такие решения (о подборе фотографов – Ред.).

На нашем веб-сайте есть раздел Your Shot (Ваш снимок), в каком мы призываем людей предлагать свои возлюбленные фото. Раз в день редакторы National Geographic из сотен снимков выбирают 12. Несколько фото из этой рубрики каждый месяц публикуются в печатной версии журнальчика.

Но большая часть ваших постоянных, штатных фотографов живут в Соединенных Штатах?

Не факт. У нас нет штатных фотографов. У нас их только двое, которые работают на полный денек. Большая часть наших постоянных фотографов – это фрилансеры.

К примеру, один из наших больших фотографов – Дэвид Харви. Он считает, что стал макетом фотографа National Geographic, которого сыграл Клинт Иствуд в кинофильме «Мосты окрестность Мэдисон». Помните эту достаточно старенькую, слезную мыльную оперу? У нас многие папарацци считают, что конкретно они были образцами этого героя.

Представим для себя образованного человека, который по каким-то причинам ничего не знает о National Geographic. Какие три продукта Географического общества вы рекомендовали бы этому человеку почитать либо поглядеть?

По моему воззрению, очевидно наилучшим продуктом являются документальные программки, которые мы создаем для телеканала National Geographic. На очереди еще одна отменная программка о Джеймсе Кэмероне, который спускался в Марианскую впадину.

Я лично обожаю карты, потому порекомендовал бы еще атлас мира.

Ну, и если мы говорим о человеке, который вправду в глаза не лицезрела National Geographic, я порекомендовал бы номер журнальчика за июнь 1985 со известной афганской девченкой на обложке. За ней стоит большая история, которая показывает силу фото. Эта фото уже стала иконой.

С Терри Адамсоном общался Олег Карпьяк.